Рассказывает Герой России полковник Андрей Юрьевич Гущин:
– Во время взятия Грозного в январе 1995 года я в звании капитана был назначен исполнять обязанности заместителя командира 876-го отдельного десантно-штурмового батальона 61-й отдельной Киркенесской Краснознаменной бригады морской пехоты Краснознаменного Северного флота. Батальоном командовал подполковник Юрий Викентьевич Семёнов.

Когда в декабре 1994 года только началась Первая чеченская кампания, разговоры о возможном участии в ней морских пехотинцев Северного флота пошли сразу. Но особого шока по этому поводу мы не испытывали. Ведь никто толком не знал, что же на самом деле происходит в Грозном. О кровопролитных боях и многочисленных потерях по телевизору не рассказывали и в газетах не писали. Замалчивали. О масштабе задач, которые нам предстояло выполнять, мы представления не имели и добросовестно готовились к защите важных объектов и осуществлению паспортного контроля.

Но всё в один час изменилось, когда в первые дни января 1995 года мы узнали о гибели солдат и офицеров Майкопской мотострелковой бригады. Стало ясно: ситуация в Чечне вовсе не такая, какой виделась изначально.

(more…)

Никто сейчас не вспоминает о том, что в 1995 году была возрождена морская традиция времён Великой Отечественной войны – на базе более чем двадцати подразделений Ленинградской военно-морской базы была сформирована рота морской пехоты. Причём командовать этой ротой пришлось не офицеру морской пехоты, а моряку-подводник… Совсем как в 1941 году, матросов практически прямо с кораблей отправили на фронт, хотя многие из них автомат держали в руках только на присяге. И эти вчерашние механики, связисты, электрики в горах Чечни вступили в бой с хорошо подготовленными и до зубов вооружёнными боевиками.

Моряки-балтийцы в составе батальона морской пехоты Балтийского флота отвоевали в Чечне с честью. Но из девяносто девяти бойцов домой вернулись только восемьдесят шесть…

(more…)

Рассказывает подполковник морской пехоты А.М. Лебедев:

– В феврале 2003 года батальонно-тактическая группа бригады морской пехоты Каспийской флотилии выполняла боевые задачи в составе горной группировки наших войск в Веденском районе Чечни. Основу группы составлял отдельный батальон морской пехоты, которым я тогда командовал.

В двадцатых числах февраля поступил приказ о смене места расположения базового лагеря. После тщательной разведки и всестороннего обеспечения группа совершила марш между сёлами Дышне-Ведено и Джани-Ведено. Джани-Ведено селом можно было назвать только условно: жителей в нём не было, а почти все дома были полностью уничтожены, скорее всего авиацией, в Первую кампанию.

Между сёлами всего километров шесть-семь. Но мы были готовы к любым вариантам развития событий, поэтому передвигались по всем канонам военной классики: с инженерной разведкой, с дозорами.

За плечами у нас уже был опыт успешного перехода из Дагестана в Чечню: незадолго до этого мы совершили марш через Ботлих и Харачой (в народе этот маршрут принято называть так: пройти через «Волчьи ворота») и встали в Дышне-Ведено. Помню, тогда  радиоразведка доложила, что боевики были очень удивлены: проснулись утром – а у них под носом мы, и нас так много! Причем морских пехотинцев. Под данным разведки, был большой переполох. (Ведь обычно войска заходили в равнинную Чечню по хорошей дороге через Хасавьюрт, а дальше в горную часть – через Ведено.)

Идти в Чечню через «Волчьи ворота» было очень рискованно. Но у нашего комбрига, генерала Сергея Витальевича Пушкина, был огромный боевой опыт ещё с Первой кампании. Он отстоял у командования своё решение идти именно этим путём. Вот так и получилось, что мы боевикам зашли с тыла.

(more…)