Рассказывает подполковник морской пехоты А.М. Лебедев:

– В феврале 2003 года батальонно-тактическая группа бригады морской пехоты Каспийской флотилии выполняла боевые задачи в составе горной группировки наших войск в Веденском районе Чечни. Основу группы составлял отдельный батальон морской пехоты, которым я тогда командовал.

В двадцатых числах февраля поступил приказ о смене места расположения базового лагеря. После тщательной разведки и всестороннего обеспечения группа совершила марш между сёлами Дышне-Ведено и Джани-Ведено. Джани-Ведено селом можно было назвать только условно: жителей в нём не было, а почти все дома были полностью уничтожены, скорее всего авиацией, в Первую кампанию.

Между сёлами всего километров шесть-семь. Но мы были готовы к любым вариантам развития событий, поэтому передвигались по всем канонам военной классики: с инженерной разведкой, с дозорами.

За плечами у нас уже был опыт успешного перехода из Дагестана в Чечню: незадолго до этого мы совершили марш через Ботлих и Харачой (в народе этот маршрут принято называть так: пройти через «Волчьи ворота») и встали в Дышне-Ведено. Помню, тогда  радиоразведка доложила, что боевики были очень удивлены: проснулись утром – а у них под носом мы, и нас так много! Причем морских пехотинцев. Под данным разведки, был большой переполох. (Ведь обычно войска заходили в равнинную Чечню по хорошей дороге через Хасавьюрт, а дальше в горную часть – через Ведено.)

Идти в Чечню через «Волчьи ворота» было очень рискованно. Но у нашего комбрига, генерала Сергея Витальевича Пушкина, был огромный боевой опыт ещё с Первой кампании. Он отстоял у командования своё решение идти именно этим путём. Вот так и получилось, что мы боевикам зашли с тыла.

(more…)

Полковник Павел Яковлевич Поповских

Рассказывает полковник Павел Яковлевич Поповских – начальник разведки Воздушно-десантных войск в 1990–1997 годах:
– К 18 декабря 1994 года наши войска уже неделю как продвигались по территории Чечни в направлении Грозного. В то время СКВО (Северо-Кавказским военным округом. – Ред.) и Объединенной группировкой войск командовал генерал-полковник Митюхин. Северная группировка под командованием заместителя командующего ВДВ генерал-лейтенанта Алексея Алексеевича Сигуткина подходила к Долинскому, поселку на северо-западной окраине Старопромысловского района Грозного. Сигуткин не повёл группировку по дорогам, а прошёл по Терскому хребту, обойдя все посты и засады. Поэтому он первым подходил к Грозному с северного направления.
Колонну сопровождала пара вертолётов МИ-24, которые вели воздушную разведку и при необходимости могли наносить удары НУРСами (неуправляемый реактивный снаряд. – Ред.). Полётами вертолётов управлял командующий авиацией СКВО генерал Иванников, который находился в Моздоке на ЦБУ (центре боевого управления. – Ред.) авиации Северо-Кавказского военного округа. Кроме экипажей в вертолётах находились офицеры-разведчики 45-го полка специального назначения ВДВ. С ними радиосвязь поддерживал начальник оперативно-разведывательного отделения полка майор В.Л. Ерсак.
В тех условиях это был весьма эффективный способ разведки. Ведь пилоты в основном заняты управлением вертолётом и его вооружением. А разведчики нацелены именно на наблюдение за местностью и противником на земле. Естественно, они и видят дальше, и понимают в наземной тактике больше. На окраине Долинского именно наши разведчики обнаружили отряд противника, пару танков и пусковую установку БМ-21 «Град», которые были укрыты за строениями.

(more…)

Рассказывает полковник Владимир Алексеевич Господ:

– К декабрю 1994 года, когда началась Первая чеченская кампания, я уже два года командовал вертолётным полком. А уже летом 1995 года мне сообщили, что я иду в Чечню командиром сводного вертолётного полка от всей авиации Дальневосточного военного округа. С собой я должен был взять группу лётчиков и на МИ-8, и на МИ-24. Из своего полка я взял человек семьдесят. Конечно, уровень подготовки у лётчиков в моём полку был разный. Взял я самых лучших: все летчики первого класса, все с афганским опытом. А своими замами и комэсками вообще поставил тех, у которых по два-три «афгана» за плечами. И техсостав у нас был надёжный, непьющий. Именно с такими людьми можно было идти на войну зная, что не будешь как командир отвлекаться на всякие разборки и воспитание личного состава.

В Чечне мы базировались на бывшем аэродроме ДОСААФ (наши СУ-25 разбомбили его ещё в конце 1994 года; полоса была разбита, все постройки – в руинах). Руководство полка и лётный состав разместилось в бывшей технико-эксплуатационной части, где ранее выполнялись регламентные работы (правда, у здания этого не было крыши). Вокруг в обычных палатках ютился техсостав.

Я уже говорил, что с лётным и инженерно-техническим составом проблем у меня не было. Зато с местными солдатами, которые входили в состав авиационной комендатуры Северо-Кавказского военного округа, выполнявшей задачу по обеспечению боевых действий полка, проблема была очень большая. Они были совершенно неуправляемыми, поэтому приходилось их воспитывать. Но дело в том, что в полку «губы» не было, приходилось идти на поклон в пехоту и, чтобы приняли одного такого нарушителя на гауптвахту, я должен был отдать определённое количество спирта, в зависимости от количества объявленных суток. Спирта нам было жалко. Снова пришлось вспомнить Афган. Придумали наказание для нарушителей, наше, так сказать, ноу-хау.  Если солдат сильно злоупотребил алкоголем, то приходится ему рыть яму. Пять суток ареста – яма глубиной пять метров, восемь суток – восемь метров. (Командир полка по Уставу мог давать до десяти суток. Поэтому самая глубокая яма у нас был десять метров.)

(more…)

Полковник Владимир Николаевич Бабушкин воевал в Чечне всего полгода. Но за это время им было совершено 720 боевых вылетов. И каких!.. Только ночью – 205, из которых 115 раз пришлось садиться на площадки в районах боевых действий. За время командировки он вывез с поля боя более пятисот раненых бойцов. Но один ночной полёт – 9 января 2000 года – он не забудет никогда…

Рассказывает полковник Владимир Николаевич Бабушкин:

– Для меня Вторая чеченская кампания началась 27 сентября 1999 года. Бои в Дагестане, где я тогда оказался, шли уже на спад. Но всем было ясно, что идёт подготовка операции по блокированию территории Чечни и штурму Грозного.

Сначала главной нашей задачей была эвакуация раненых. Потом, когда наши колонны вошли уже на территорию Чечни, мы стали эти колонны сопровождать и прикрывать.

В начале этой командировке я летал и на МИ-8, и на МИ-24, но затем – только на МИ-8. Так вышло, что при комплектовании нашей 85-й эскадрильи была совершена ошибка. Количество экипажей у нас точно совпадало с количеством вертолётов. А если по уму – количество лётчиков должно было быть больше, чем количество машин. Ведь люди болели, да и хозяйственные какие-то дела требовали перерыва в полётах. Но если, при необходимости, командирами экипажей летало командование эскадрильей, то лётчиков-штурманов было ровно по количеству машин. И они без продыха целых полгода летали каждый день. Это очень большая нагрузка, не каждый человек её выдержит.

(more…)

21 февраля 2000 года навсегда стал черным днем для армейского спецназа. В этот день в Чечне в районе села Харсеной в одном бою погибли три группы разведчиков армейского спецназа – двадцать пять человек. Выжили всего двое. Мне удалось побеседовать с непосредственным участником и свидетелями этих трагических событий: старшим сержантом Антоном Филипповым – одним из оставшихся в живых разведчиков, а также с  майором армейского спецназа А., майором спецназа Министерства юстиции Николаем Евтухом и подполковником А.

Рассказывает майор А.:

Разведчики возвращаются на базу

– Зимой 2000 года генерал Владимир Шаманов проводил наступление на южную, нагорную часть Чеченской республики. Наша задача состояла в том, чтобы выдвинуться вдоль маршрутов движения  основной колонны мотострелковых подразделений и обеспечить их прикрытие. Но продвижение пехоты было затруднено, техника застряла в грязи, практически утонула. Мы перемещались по горам только пешком. На пятые сутки все группы встретились и были перенацелены на Харсеной – это село такое. Задача та же – удерживать высоты, чтобы обеспечить проход техники мотострелковых подразделений.

21 февраля 2000 г. три разведгруппы ушли вперед вместе, так как связи у них практически уже не было, сели батареи у раций, только одна ещё работала. Накануне была радиограмма, что к двенадцати часам дня должно подойти пехотное подразделение, у них будет и связь, и продукты. Они должны были нас заменить и дальше выполнять эту задачу уже сами, а мы должны были уйти. Но к двенадцати часам они не пришли, не смогли подняться в горы. Продвигались очень медленно, техника у них завязла.

(more…)

Событий, которые пришлось пережить в своей военной судьбе Герою России, полковнику армейского спецназа Владимиру Владимировичу Недобежкину, хватило бы на несколько жизней. Это участие и в войне в Нагорном Карабахе, и в бесконечных конфликтах на Северном Кавказе в самом начале девяностых годов после развала Советского Союза.

А в декабре 1994 года Владимир Недобежкин командовал одной из первых разведгрупп, которые вошли в Грозный ещё до вступления основных сил. Он со своим отрядом прошёл страшную мясорубку боёв на улицах Грозного в январе-феврале 1995 года. А потом были бесчисленные разведвыходы, штурмы населённых пунктов и другие боевые операции…

Но одна из них врезалась в его память навсегда. В ночь с 17 на 18 января 1996 года отряд армейского спецназа под командованием тогда ещё майора Владимира Недобежкина оказался на месте прорыва банды Салмана Радуева из села Первомайское.  (см.  «Прорыв под Первомайским»)

Сергей Галицкий

СТАНЬ УЧАСТНИКОМ

НАРОДНОГО ФИНАНСИРОВАНИЯ

ПРОДОЛЖЕНИЯ КНИГИ «ИЗ СМЕРТИ В ЖИЗНЬ…»!

(Перевод любой суммы на карту Visa Сбербанка №4276550036471806)

Более подробно, о чём именно рассказывается в 4-й томе книги «Из смерти в жизнь…», а также о других способах перевода денег, можно прочитать в блоге Сергея Галицкого: http://Blog.ZaOtechestvo.ru.

Рассказывает Герой России, полковник Владимир Владимирович Недобежкин:

Майор В.В. Недобежкин

– Для меня события, связанные с прорывом боевиков из села  Первомайского, начались 11 января 1996 года. В это время отряд армейского спецназа, которым  я командовал, находился в Ханкале (штаб группировки российских войск в Чечне. – Ред.). Мы внимательно следили за захватом заложников в Кизляре, очень волновались и за тех, кто там оказался в заложниках, и за наших товарищей, которые мучительно искали выход из создавшейся ситуации.

10 января вечером командующий Объединенной группировкой наших войск генерал Анатолий Куликов вызывает меня и ставит задачу: во взаимодействии с десантниками подготовить вариант проведения операции по освобождению заложников. Причём он, как будто предчувствуя, что из Кизляра боевиков, по решению российского руководства, будут отпускать, предложил штурмовать автобусы с боевиками и заложниками по пути в Чечню. Десантники должны были высадиться и блокировать место проведения операции, а мы должны были штурмом взять автобусы, обезвредить боевиков и освободить заложников. Только мне не очень понятно было, как их внутри автобуса можно различить – кто заложник, а кто не заложник…

(more…)

О штурме села Комсомольское мы беседовали с майором спецназа Министерства юстиции Николаем Евтухом. Вместе с нами в разговоре участвовал подполковник армейского спецназа А.

Николай Евтух.: Я в Комсомольском получил тяжелое ранение.

Сергей Галицкий.: А Вы можете рассказать, как это было? Я человек не военный, ничего не понимаю в тактике. Но мне было как-то странно слышать о том, что там происходило. Я не понимаю, как не смогли найти грамотное решение этой задачи – штурма села.

Подполковник А.: Я Вам скажу самое страшное. Я – военный человек, профессионал, две войны за плечами – и тоже не понимаю.

Н. Е.: Целую неделю перед штурмом мы зачищали село. Утром заходим в него, вечером, как начинает темнеть, выходим. Проверка так проводилась: мы блокируем дома, а чекисты в них с населением работают – паспорта проверяют. Если там кто-то подозрительный, то его забирают в комендатуру Урус-Мартана для проверки.

И так было каждый день целую неделю, пока боевики не дали нам жару. После этого наши войска жителей из села полностью вывели, в поле разместили, огородили их лагерь. Тогда мы начали досматривать село уже без чеченцев. Находили даже русских рабов, которые уже лет по десять-пятнадцать находятся в Чечне. Я одного спрашиваю – а ты почему с чеченцами не ушел, убить ведь могут? А он отвечает – хозяин меня попросил, чтобы я присмотрел за домом, посторожил. А ведь он мог спокойно погибнуть во время зачистки.

Так мы работали до 6 марта 2000 г., когда попали в селе в окружение. Утром туда поехал с нами на машине парламентер, местный авторитет. Внутренние войска заходили с другой стороны. Переехали мы через речку, стали к домикам подъезжать, типа дачных. И тут начался шквальный огонь. Парламентер наш сразу куда-то исчез. Мы рассыпались и заняли позиции.

(more…)

Вспомним погибших товарищей… Комсомольское, март 2000 г.

Бойцам, которые на чеченской войне находились на переднем крае, приказы командования нередко казались безрассудными. Часто таковыми они и являлись. Но приказы не обсуждают, а выполняют. Наш рассказ – о бойцах санкт-петербургского отряда спецназа Министерства юстиции «Тайфун».

Отряд  «Тайфун» освобождал Дагестан осенью 1999 года, работал в горах под Харсеноем в начале 2000 года. Однако самое главное испытание ожидало спецназовцев в марте 2000 года. Им выпало оказаться в самом пекле во время штурма села Комсомольское.

Шести сотням наших бойцов противостояло более полутора тысяч боевиков под предводительством Руслана Гелаева. Бандиты превратили каждый дом в неприступную крепость. Не имея в первую неделю боёв тяжелого вооружения, без поддержки авиации и артиллерии, практически только с автоматами и ручными гранатами, наши бойцы упорно атаковали позиции боевиков. Кровопролитные бои за каждую улицу, каждый дом, длились больше двух недель.

За взятие села Комсомольское пришлось заплатить страшную плату. Из ста бойцов сводного отряда спецназа Минюста десять погибли, более двадцати были ранены. Вечная память павшим, честь и слава живым!

Рассказывает Герой России, полковник Алексей Николаевич Махотин:

– Комсомольское мы прочёсывали первого, второго и третьего марта. Наш отряд шёл вдоль реки Гойты. Слева шли бойцы 33-й бригады Внутренних войск из поселка Лебяжье под Петербургом, а справа – Внутренние войска из Нижнего Тагила. Бои пока не начались, но боевики уже начали встречаться на пути. В один из этих дней видим – двое боевиков в гражданской одежде издали нас увидели и стали убегать. Один сумел уйти, а другого мы завалили. Несмотря на гражданскую одежду, сразу было видно, что это не мирный житель. Лицо у него было землистого цвета, как у тех, кто всю зиму просидел в горных пещерах без солнца. Да и по виду он был явный араб. У главы администрации Комсомольского потом спросили: «Ваш человек?». Отвечает: «Нет». Но за этот случай мы от начальства всё равно получили нагоняй: «Да вы что это? Устроили, понимаешь, тут стрельбу без причины!».

(more…)

Подвиг шестой роты псковских десантников, который она совершила 29 февраля – 1 марта 2000 г. в Чечне, под Улус-Кертом, при обороне высоты 776.0, стал символом мужества и стойкости сегодняшнего поколения солдат и офицеров. Проявив массовый героизм, девяносто десантников не пропустили на равнину более двух тысяч хорошо вооруженных и подготовленных чеченских террористов, которые планировали захват городов и сел.

Здесь приняла свой последний бой шестая рота псковских десантников

Среди тех, кто внимательно следил за трагическими событиями в феврале-марте 2000 г., бытует мнение, что чеченцы, предлагая десантникам пропустить их, говорили – мы точно знаем, что на помощь вам никто не придет. Если бы помощь пришла, то можно было бы сказать, что это был обычный блеф с целью деморализовать десантников и заставить их отступить. Но на помощь погибающей роте  действительно никто не пришел.

Командир 104-го парашютно-десантного полка С. Ю. Мелентьев делал все возможное и невозможное – направил к месту сражения первую роту, которая под огнем чеченцев начала переправляться через реку Абазулгол и не смогла этого сделать. Отправил туда разведывательную роту, которая пешком пыталась добраться до места боя. Стволы полковой артиллерии от выстрелов раскалились докрасна. Но настоящей помощи – огня реактивной и дальнобойной артиллерии, поддержки с воздуха – так и не было, хотя и артиллерии, и авиации в районе было вполне достаточно для нанесения мощнейшего удара по каравану боевиков. Говорили, что нелетная погода была. Но туман стоял в ночь с 28 на 29 марта. А те, кто остались в живых, говорят, что 29 марта небо голубое было. Невольно создается впечатление, что за спиной командира полка была проведена невидимая черта.

Полковник А.В. Кардычкин

О событиях тех дней я долго беседовал с Александром Владленовичем Кардычкиным, полковником запаса. В 2000 г. он служил заместителем командира 104-го парашютно-десантного полка 76-й Псковской воздушно-десантной дивизии, в которую и входила героическая шестая рота.

Рассказывает полковник А.В. Кардычкин:

– Такого случая массового героизма не только в Воздушно-десантных войсках – во всей нашей армии не было со времени конфликта с китайцами на острове Даманский 2 марта 1969 г. И произошло это уже в наше, постсоветское время, когда психология у людей совсем другая. Я все время задумываюсь – что было бы, если бы мне пришлось оказаться на их месте? И мне становится не по себе. Задаю себе и другим такой вопрос: мы готовы, ясно осознавая это, прямо сейчас умереть? Вот на такой вопрос почти никто не может дать ответ. А ведь после первого столкновения десантники еще могли уйти.

(more…)